Соллогуб, В. А. Тарантас : Путевые впечатления. – СПб. : Изд. А. Иванова, 1845. – 286 с. : ил. Тираж 5000 экз. Инвентарный номер 202740; ОРК.
Русское средство передвижения
История некоторых книг неотделима от судьбы их автора. Жизнь Владимира Александровича Соллогуба (1813–1882) многолика, в ней сплелось множество исторических событий, литературных веяний, политических течений, личных драм и многочисленных увлечений. Соллогуб происходил из аристократической семьи близкой ко двору, получил прекрасное домашнее образование, учился на философском факультете Дерптского университета, добился в начале карьеры успеха на дипломатической службе, затем – на государственной, дослужился до чина тайного советника.
Круг интересов Соллогуба был столь широким, что распространялся даже… на состояние тюремной системы России. Но литературная деятельность – была тем главным, к чему он стремился всю жизнь. И если бы не череда уничижительных рецензий, пародий и злобной критики, возможно мы нашли бы его имя в ряду первых писателей века. Однако он остался в русской литературе лишь «заметным». А заметили его – Николай Гоголь, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Виссарион Белинский! Гоголь во многом поддержал молодого Соллогуба как представителя натуральной школы, Белинский не раз называл его «первым писателем» в своих годовых обзорах литературы, а Пушкин и Лермонтов считали его другом. Владимир Соллогуб, которому Пушкин безусловно доверял, был вовлечен в запутанную дуэльную историю поэта. Таким образом к концу жизни Соллогуб вполне заслуженно смог стать авторитетным мемуаристом – было о чём вспоминать.
Посвятив часть своего литературного творчества театру, в котором хорошо разбирался, создал для театральной сцены немало пьес. Но самая удивительная книга середины 40–х годов XIX века, которая сразу высветила имя Соллогуба на литературном небосклоне, вышла из печати, когда ему едва минуло 30 лет. А написал он её значительно раньше, ещё в 22 года, но опубликовать тогда не смог. Осуществил тираж «Тарантаса» некий А.И. Иванов, имевший в издательской среде сомнительную репутацию из-за свойственного ему авантюризма.
Издание оказалось удачным во всех отношениях. Прежде всего, в литературном – Белинский посчитал книгу «умной, даровитой…», но и в коммерческом – публике понравился роман, она его охотно раскупала. Тем более, что Иванов был ещё и книгопродавцем, и активно издание продвигал. «Тарантас» Соллогуба стал не только самым успешным проектом издателя, но и событием в истории русской печати как пример выдающегося по художественному оформлению издания.
Содержание путевых очерков, составляющих «Тарантас», – это иронические, а иногда и саркастические впечатления о России середины XIX века, которые получены двумя путешественниками, русскими дворянами Василием Ивановичем и Иваном Васильевичем по дороге в казанское имение первого. Два персонажа олицетворяют два типа мировоззрения: идеалиста и циника, почвенника и космополита, реалиста и мечтателя. А любое путешествие по России даст столько впечатлений, что хватит не на один десяток книг.
Для XIX века книга имела довольно большой тираж – по некоторым сведения 5000 экз., правда у многих книговедов эта цифра вызывает сомнение в связи с тем, что буквально через несколько лет книгу уже невозможно было достать, она стала библиографической редкостью.
Главная ценность издания, которое известно каждому букинисту и антиквару России, в его совершенно необыкновенных иллюстрациях. Книга, написанная под заметным влиянием Гоголя, была издана с рисунками того же художника А. А. Агина, который оформлял и «Мертвые души». В отношении иллюстраций к «Тарантасу» также не прекращаются дебаты в книговедческой литературе. Дело в том, что замысел книги родился стихийно в совместной поездке Соллогуба и князя Григория Григорьевича Гагарина в его имение в Симбирской губернии через Казань. Дорогой молодой художник-любитель делал зарисовки, а Соллогуб начал сочинять к ним текст. Но так составилась только часть альбома. Считается, что подавляющую работу позже сделал профессиональный рисовальщик-иллюстратор Александр Алексеевич Агин. Его руке принадлежит фронтиспис, заглавные буквы и большинство рисунков. А далее подключились гравёры – резали по дереву Е. Е. Бернардский, Г. Дерикер и Г. Грейм и другие.
В фонде редкой книги РГБИ хранится экземпляр издания во владельческом переплете эпохи из тёмно–зелёной кожи и золотым тиснением растительного орнамента на верхней крышке. На небесной красоты фронтисписе – вид некоего волшебного города с главным героем книги – тарантасом на переднем плане. Гравюра раскрашена и сверху увенчана золотым бордюром, слегка угасшим.
Книга пестрит виньетками, но особенно хороши иллюстрированные буквы в начале глав. Чего стоит рисунок к главе 4 («Станция»), где бревенчатая крестьянская изба, из которой простираются крепкие руки «душит» помещичий дом, а у подножия расстилается запутанная дорога в виде буквы «К», являющейся началом главы. Безупречно хороши и сами рисунки, и портреты персонажей – филигранно и с огромной нескрываемой иронией выполненные. Примечательно, что данный экземпляр напечатан на веленевой бумаге, другая часть тиража была сделана на слоновой – более дорогой.
Бытование книги довольно чётко отложилось на её страницах. Во-первых, на обороте форзаца железогалловыми чернилами размашисто выполнен замечательный дарственный автограф Андрея Иванова, издателя книги, Алексею Ивановичу Кастерину (1806–1847) – русскому библиофилу и собирателю старославянских книг, датированный 1845 годом. Кастерин, обладавший более чем 10–тысячной библиотекой, в 1847 году умер. Его собрание было описано и куплено для Публичной библиотеки. Но на нашем экземпляре штемпеля Санкт–Петербургской библиотеки нет. Потому, вероятнее всего, книга или осталась у наследников, или оказалась на книжном рынке. Во-вторых, на нескольких листах, начиная с первой главы, проставлен экслибрис в виде круглой печати Общества народного просвещения Москвы раннесоветского периода, о чём говорит новая орфография и виднеющийся в центре намёк на слово «НЭП». Общества такого типа в конце XIX – начале XX века были очень распространены. И в этом смысле советская власть целиком и полностью продолжила политику царского правительства по просвещению народа. Определённый период времени экземпляр принадлежал этой организации (переродившейся в советский Наркомпрос), а затем оказался в нашей библиотеке в результате покупки издания в букинистическом магазине.
Мы рады, что у нас хранится столь ценная книжная реликвия, свидетельствующая о высоком уровне художественного оформления русской книги XIX века. Кстати, на антикварном рынке она обладает феноменально высокой ценностью.