Спектакль из запрещённого списка
Театральные программы революционного времени доносят до нас многие коллизии сезона 1916 – 1918 годов. И если надвигающаяся Февральская революция совершенно не изменила театрального сезона, то разгром Малого театра, расхищение его имущества и обстрел Кремля в конце 1917 года большинство артистов восприняло крайне негативно. Против этого выступил А.В. Луначарский, и деятельность театра достаточно скоро возобновилась. Бывшие императорские театры стали называться государственными и давали спектакли «для народа». С частными театрами было сложнее: ещё долгое время они руководились предпринимателями и регламентировать их деятельность было очень трудно. Казалось бы, и этот фактор, и свершившаяся революция окончательно поставят точку на частном предпринимательстве в театральном деле, но… этого не случилось. Об этом свидетельствуют программы частных театров К. Незлобина, Ф. Корша, Н.Ф. Балиева и других, хранящихся в фонде РГБИ.
Программы революционного времени – свидетели того, что постановочная жизнь не просто «теплилась» – она шла. Шла в тот момент, когда, казалось бы, и думать о создании спектаклей и посещении театра было невозможно. Они имели скромный вид: модерн уступал место лаконичным минималистическим образцам. Их сложно назвать шедеврами печатной графики, но они гармоничны по своей форме и содержанию. В основном – это согнутый пополам лист размером ок. 21,5х16 см, в котором обычно отсутствовали иллюстрации. Но почти всегда на верхнем листе отображалась эмблема театра, которая в идеале символизировала его характер. Спектакли проводились в обычное время: с 19 до 23 часов. Кроме тех случаев, когда в городе отсутствовало электричество, по этой причине их иногда переносили даже на 13 часов дня.
Перед нами программа спектакля Театра К. Незлобина от 25 мая 1918 года: «Царь Иудейский». Этот частный театр был создан известным актёром и режиссёром, основателем русских театров в Прибалтике Константином Николаевичем Незлобиным (настоящая фамилия Алябьев; 1857 — 1930).
Известно, что в 1909 году, поездив по России, на волне успеха актёр перенёс свою антрепризу в Москву в здание Шелапутинского театра на Театральной площади. Её сразу заметила публика, и этот удачный старт был такой силы, что конкурента испугался даже К.М. Станиславский. Расцвет театра во многом связан с капиталами династии Морозовых, а точнее жены Незлобина Апполинарии Ивановны Морозовой. Но не только с этим: директор был и сам был полон творческой энергии и практической хватки. Постепенно Незлобин так организовал свою знаменитую антрепризу, что в одном лице был и директором, и режиссером, и актером. Учитывая, что Незлобин был сыном мясника и учеником коммерческого училища, то это поразительная метаморфоза, а причиной всему было юношеское увлечение театральным искусством. Это вызвало скандал со стороны отца, но ничего не изменило.
В творчестве Незлобин всегда делал ставку на режиссёрский театр, в том числе на авангардных театральных деятелей Константина Марджанова и Фёдора Комиссаржевского. В 1917 году антрепренёр заключил договор об аренде Нового (ныне Молодёжного) театра на Театральной площади с Ведомством бывшего Московского дворцового управления об аренде. Ряд мемуаристов обвиняли Незлобина в ориентацию на невзыскательного обывателя, но факты и программы говорят нам иное. В тяжёлую зиму 1917-1918 гг. в его театре шли пьесы (в основном премьеры) по произведениям А.Н. Толстого «Кукушкины слёзы» (писавшего до революции пьесы), Константина Романова «Царь Иудейский», специальный вечер Льва Толстого в постановке Н.Н. Званцева (март 1918).
Премьера «Царя» вызвала очень большое неприятие в левых кругах. Советский театровед С.С. Мокульский в своём труде о театральном деле пореволюционной России искренне негодовал по поводу возобновления «религиозной» пропаганды. Театровед считал, что такие пьесы религиозно-мистического свойства не народны и уводят от классовых конфликтов. Известно, что в 1914 году Синод запретил «Царя Иудейского», содержащего рассказ о последних днях жизни Христа и проникнутого глубоким общечеловеческим чувством. Причина -- «кощунственность» выведения евангельских персонажей на театральные подмостки... Только два раза прошло представление в Эрмитажном театре Санкт-Петербурга, и были это -- генеральная репетиция и сам спектакль 09 января 1914 года. Сумевшие попасть на этот закрытый показ критики высоко оценивали постановку режиссера Николая Арбатова и композитора Александра Глазунова. Они называли её вдохновенной, ведущей к смягчению ожесточения и улучшению нравов. Февральская революция одним из первых своих декретов разрешила к представлению спектакли из запретного списка. И Незлобин тут же решился ставить пьесу великого князя, которую критиковали не только со стороны советской власти, но находили в деятельности Незлобина и экономические «преступления». Его ругали за то, что отдав билеты Обществу «Друг инвалида», он заломил за них высокую цену. Правда, в программе цена не указана и о стоимости билетов судить трудно. Но в прессе критики очень хвалили игру участников спектакля. В роли же Понтия Пилата выступил сам Незлобин. А то что спектакль был поразительно успешен, говорят цифры. По сведениям театроведа В. Филиппова спектакль прошёл в незлобинском театре 51 раз!
Программа театра Незлобина – стандартного размера (21,5х14 см), напечатана в Государственной типографии московского театрального товарищества А. Левенсона. Эта издательская организация активно работала в период Серебряного века и сразу после революции, выпуская и буклеты, и программы, и литографические книги, и ... меню званых обедов. За свою разнообразную и полезную деятельность в 1896 году она была удостоена звания Поставщика Двора Его Императорского Величества, а затем типографию национализировали.
На первой странице программы в названии спектакля использован прекрасный шрифт Traktir-Modern в старой орфографии. Надзаголовочные данные о театре дополнены эмблемой в виде театральной лиры и декоративной разделительной линией. Внизу вместо линии использованы две стрелки, с акцентом на миниатюрный крест в центре как символ всего евангельского сюжета. Среди фактических сведений важна информация о том, что в театре 1918 года действовали абонементы в количестве не менее 3-х, владельцев которых также приглашали на это майское представление.
На развороте программы среди исполнителей выделяются имена обоих режиссеров (Незлобина и Н.Н. Званцова) в роли прокуратора и поселянина, а также актрисы Натальи Николаевны Волоховой – прекрасной музы Александра Блока, которой он посвятил цикл «Снежная маска». Она много играла у Незлобина, в том числе, исполняла роль Прокулы, жены Понтия Пилата. Всё действие весьма многофигурное, требующее участие большого количества массовки, много музыки и танцев, которые поставил Владимир Александрович Рябцев (1880 – 1945) – балетмейстер, танцовщик и педагог-хореограф, во многом отразивший новации знаменитого хореографа А. Горского. Дирижёром значится Евгений Федорович Кнорре, а хормейстером спектакля Николай Михайлович Сафонов (1865 – 1922), певец и вокальный педагог. В тот период он работал в Большом театре и Оперной студии К.С. Станиславского, но всё же принял участие и в этой постановке. Причём, об этой его деятельности можно узнать только из этой программы. Открытием является и участие в «Царе Иудейском» художника Александра Алексеевича Лаврова (1857 – ?), в прежние времена он был известен лишь как создатель милых и сентиментальных рождественских и пасхальных открыток, которые, правда, всегда имели особый «лавровский» стиль. Но Незлобину возможно и нужен был для создания визуального образа спектакля на библейскую тему человек с чистым и незапятнанным православным сердцем, ведь во время Первой мировой войны художник создавал открытки, доход от которых шёл в помощь раненым на полях сражений.
Таким образом, владелец театра собрал очень профессиональный и высоконравственный ансамбль участников, а отклики в печати свидетельствуют о его невероятном для 1918 года успехе.
К моменту этой премьеры автора пьесы, великого князя Константина Константиновича Романова (поэтический псевдоним К. Р.;1858 – 1915), уже не было в живых. Он не стал свидетелем российской революционной катастрофы, насильственной смерти своих детей... Но князь прожил по-своему достойную, деятельную жизнь, сделал прекрасную военную карьеру, и занял не последнее место на небосклоне русской поэзии и драматургии на стыке веков. А то, что он на посту председателя Императорского Православного Палестинского общества он всегда действовал не формально, а искренне, по-настоящему исповедуя христианские взгляды, свидетельствует его замечательная пьеса, получившая столь драматическую сценическую судьбу. Не случайно на программке стоит штемпель с просьбой «по воле автора не аплодировать во время действия» – такую реакцию К.Р. считал неуместной... Совсем немного известно о том, что случилось театром далее. В большинстве источников сведения о работе К. Незлобина в 1918 году в Москве вообще отсутствуют и только театральные программы позволяют нам утверждать, что он творил именно здесь. Вскоре антрепренёру пришлось поручить свою дело товариществу актёров. А в 1921 году вышло Постановление президиума ВЦИК о передаче Незлобинского театра в ведение Большого театра, его соединили с Театром РСФСР 1-м и стали называть Театром актёра.
Уже в 1926 году Незлобин эмигрировал в ставшую родной Ригу и занимался русскими театрами в Латвии до своей смерти в 1930 году. Удивительный и трагический факт – Незлобин умер скоропостижно в тот момент, когда ему сообщили, что субсидии латышского правительства на деятельность русского театра не будет. Когда гроб с его телом привезли из Двинска (Даугавпилса), то вся привокзальная площадь была заполнена людьми, которые встречали его тело. А большой православный собор не смог вместить всех. Это был последний, яркий и неповторимый аншлаг выдающегося русского антрепренёра и организатора Народных театров в Прибалтике.
О. Болдырева